«После Игр меня со всего поснимали. Убрали из команды». Мизуров - об ОИ-2018
Завершивший карьеру Андрей Мизуров дал большое интервью Казахстанкой федерации велоспорта, в котором поделился воспоминаниями об Олимпийских играх-2018 по велоспорту на шоссе, сообщает Prosports.kz.
— Расскажите, как проходил отбор на Олимпиаду?
— В 2008 году мне было 35 лет. Четырьмя годами ранее я выступил на Олимпиаде в Афинах. То есть, я не впервые уже участвовал на Олимпиаде и не впервые зарабатывал олимпийские лицензии.
В 2007-м мной была заработана лицензия в Штутгарте на чемпионате мира, я был восьмым в «разделке». То, что кто-то заработал лицензию, никакой роли не играло. Говорят, посмотрим по результатам чемпионата, посмотрим по ходу сезона и так далее. Ты мог иметь лицензию и не поехать, такое было не раз. Так что отбора, можно сказать, и не было.
— Вам заранее было известно, что вы поедете в Пекин или это решение было принято в последний момент?
— В последний момент. Я выиграл чемпионат Казахстана в разделке. Потом, через 15 дней, мне позвонили и сказали – давай, поднимайся на Чимбулак готовиться к Олимпиаде. В принципе, месяц оставался до Олимпиады. За восемь дней до Олимпиады мне устроили прикидку. Две лицензии, но было три кандидата на одно место. Прикидку поехали двое — я и Александр Дьяченко. Мы ехали контрольную тренировку, 10 километров в гору, на Медео, где я, в общем-то, на две секунды лучше проехал. Третий кандидат, Сергей Яковлев, в прикидке не участвовал. Он не приехал в Алматы на прикидку и решением тренерского совета на Олимпиаду отправили меня. Яковлев в это время тоже готовился где-то на высокогорье.
— Почему было решено в качестве лидера на Олимпиаду отправить Иглинского?
— На тот момент Максим Иглинский являлся сильнейшим казахстанским велогонщиком, перспективным, молодым, что немаловажно для будущего нашего велоспорта. По такому принципу и был выбран лидер сборной.
— Как проходила подготовка?
— Подготовка проходила на Чимбулаке. Тренировался в обычном для меня режиме, как, в принципе, я всегда и готовился ко всем велогонкам.
— Что происходило в вашей жизни в тот период?
— Этот велосезон был таким же, как и не олимпийский. Тренировки я не сокращал, не увеличивал. Работал, как и обычно, на 100%. Да, Олимпиада для многих спортсменов является самой высокой планкой, но не в нашем виде спорта. Наша подготовка ориентирована на конкретные соревнования. Готовясь к ним, мы учитываем, по какому рельефу, при каких погодных условиях и в какое время года они пройдут. Подготовка — это важный фактор, конечно. Другое дело, какие это соревнования. Если разделка – это гонка по силам, то групповая – это лотерея. На разделке каждый показывает всю свою силу, и ещё роль играют побочные факторы — это ветер, дождь, дорожное покрытие и материал, на котором ты едешь. В групповой гонке, конечно же, тоже побочные факторы, но элемент удачи намного выше. Так что все шло своим чередом. На тот момент я выступал в составе велокоманды «Астана». В личной жизни все было стабильно. Женат, на тот момент у нас было двое детей.
— Что эта Олимпиада значила для вас?
— Я спортсмен советской школы. Для меня участие в таких важных для страны соревнований, как чемпионат мира и Олимпийские игры в составе национальной сборной, имело очень большое и важное значение. В тот период было минусом только одно: до конца не было известно, кто поедет в Пекин. Это очень мешало морально, психологически тяжело было настроиться.
— Как прошли сами гонки?
— Групповая гонка шла перед разделкой. В принципе, погода была нормальной. Вначале накрапывал дождик, но проблемы он не создал. За всю историю Олимпиады это была самая большая групповая гонка на тот момент. 245,4 километров, если не ошибаюсь. 80 километров мы ехали до колец. Потом кольца по 24 километра. По равнине до колец было несколько атак, отрывов. В одном из отрывов я поехал.
Я увидел, что в отрыв поехали Ким Кирхен, Роман Кройцигер и Йенс Вогт. Это были сильные ребята, фавориты, я присоединился к ним. Отрыв был рабочий, довольно-таки большой, более 20 человек. Ну, и все, конечно же, слаженно работали. И я остался в этом отрыве. Когда нас уже догоняли, ближе к концу, это был участок с крутым подъемом в гору. Альберто Контадор атаковал как раз в самый крутой отрезок, я попытался сесть к нему на колесо. Но затем была контратака, уже не помню, кто это был. И мы поехали в своем ритме. В ногах уже было 200 км, чувствовал, что не потяну. Пачка нас догнала.
Я смотрю, Иглинского-то нету. Моей задачей было ехать «разделку». На групповой я должен был помочь Максиму. Тренеры сказали, что Иглинский сошел, так что доезжай. Это и стало ошибкой. Я знал, что это плохая идея, доехать такую дистанцию. Через четыре дня стартовать в разделке, надо быть свежим. Пришлось доезжать. Не в моем характере сходить с гонки.
В индивидуальной гонке была часть того же маршрута. Два круга — 24 километра круг. 48 километров общая дистанция. Погода была хорошая. Еще на тренировках в Пекине я обратил внимание, что на моем велосипеде передача была неправильно подобрана. Я просил ее заменить, но у нас не было необходимого материала. И в день «разделки», когда ехал в гору, я не смог провернуть передачу и «заломался».
— Что испытывали, выйдя на старт?
— У меня был настрой на хорошее выступление, на борьбу. Ведь «разделка» — это работа на самого себя. В силу своего опыта я давно уже не испытывал предстартового мандража. Противоречивые чувства охватили уже на дистанции, когда не смог провернуть передачу. Казалось бы, мелочь, но она сыграла большую роль, перечеркнула месяцы подготовки.
— Есть ли что-то, что хотелось бы исправить в тех выступлениях?
— В истории нет сослагательного наклонения. Да, хотелось бы показать лучший результат. Но то, что прошло, то прошло. Основываясь на прошлом опыте, хочется лишь изменить будущее и не допустить ошибок прошлого. Для начала хотелось бы, чтобы кандидаты на участие в Олимпийских играх больше времени проводили в статусе уже утвержденного участника. Таким образом, у спортсмена есть время на качественную подготовку как в физическом, так и в психологическом плане. И, конечно же, если уже приняли решение выставить спортсменов на Олимпийские игры, найдите возможность обеспечить всем необходимым. Времена «голь на выдумку хитра» уже в прошлом. Мы живем в мир высоких технологий и доступных материалов.
— Как сложилась ваша карьера после Олимпийских игр?
— Интересно сложилась. После Игр меня со всего поснимали. Убрали из «Астаны». Сказали, что возрастной. Освободили места для молодого поколения. Не нашлось для меня места ни в континентальной команде, ни в качестве тренера. Но я не сдался. Я выиграл еще много велогонок, выходя на старт в составе азиатских континентальных велокоманд.
— Чем вы занимаетесь сейчас?
— Катаюсь в свое удовольствие. И занимаюсь арт-искусством. Я делаю арт-объекты из велосипедных запчастей – велопанно, велочасы и мебель с элементами велосипедного оборудования.
Два последних года работал с юниорской командой в Монако. За два года пятеро моих юниоров показали отличные спортивные результаты. Команда заработала себе имя. Теперь эти ребята будут выступать в андерах.
Источник фото: Казахстанская федерация велоспорта.