«На юге Казахстана, мне говорили, не любят русских. Но до сих пор болельщики пишут, зовут обратно»
Российский полузащитник Евгений Шипицин, выступавший за «Краснодар», «Сочи» и «Амкар», два года провел в чемпионате Казахстана. В интервью Sports.ru игрок рассказал о жизни в Таразе, слезах Бактиера Зайнутдинова и неудаче Еркебулана Сейдахмета, передает Prosports.kz.
– Уровень жизни в Таразе – лет 10-15 назад от Краснодара, плюс тут зелень и бассейнчики, а там – степь. На юге живет много коренных казахов (все верующие – в команде пол-автобуса по дороге на матч читали намаз) и, как мне говорили, не любят русских. Но до сих пор болельщики мне пишут, зовут обратно. Полюбили меня даже на непривычной позиции последнего защитника – мне и самому понравилось руководить оттуда всеми. И Аршавину противостоял – Андрей за «Кайрат» такие мячи забивал!
Казахи – индивидуалы: любят обвести, показать себя, чтобы все о них говорили. На их фоне выделялся Бактиер Зайнутдинов: сам в себе, тихонький, всего боялся – лишний раз ногу [в борьбе] не засунет. При этом бойчуган: не было [сильного] удара, техники, зато была настойчивость. Молчит, пыхтит и своего добивается. Воит Талгаев требовал с него по-взрослому (кричал-то он жестко), сломать Бачоку было легко – но тот голову опускал и терпел.
До слез доходило: устанет, умрет, но замену сам не попросит. Мы Талгаеву говорили: «Поменяй Бачорика». Сами его, правда, гоняли – ну так, психологически. А вот Муха (Мухаметшин) с ним – как с ребенком: чуть расстроится, подбодрит или отведет на разговор.
Все казахстанцы хотят в Россию. Нас они просили: «Поможете уехать?» Еркебулану Сейдахмету, травматичному пацану, говорили не ехать в «Уфу»: «Силовой, оборонительный футбол без пространства – не твой». С Сейдахметом странно: то играл, то нет, то в детскую команду ездил – из-за того, что агенты только и хотели, что продать его.
А Бачорику наоборот надо было в РПЛ, чтобы обучиться командной игре. Настроить на нее казахов Талгаеву было тяжело – потому и выдавал на тренировках звездюлей (иначе никак) и нагружал теорией. Правда, когда выигрывали, шел навстречу: «Парни, сегодня теории не будет».
Казахская лига – как наша ФНЛ, за исключением пары топов. В Кызылорде искусственное поле первого поколения, но засыпано не крошкой, а мелкой галькой, чуть ли не песком. Мы вышли в обычных бутсах, а «Кайсар» – даже не в бампах [футбольной обуви без шипов], а в кроссовках. У нас за тайм все ноги в мозолях, мы не знали, как играть. Хоть и вели, попали на 1:2.
В первой лиге кое-где даже травинки не было. Оказался там «Тараз» после того, как с нас за два-три тура [до конца] из-за старых долгов сняли шесть очков. Нам ничьей было достаточно, чтобы задачу выполнить – бонусы посчитали, все на спокухе, продлевались на следующий сезон. А тут опустились руки. Но за год Талгаев нас влегкую вернул.
Не платить могут с августа по декабрь. Но когда принимают новый бюджет, все выплачивают, причем легионерам в первую очередь. Им могут и в ноябре, в конце сезона, а местные ждут следующего.
Я бы в «Таразе» еще остался, если бы в том году не ввели ценз для легионеров – до 30 лет. А в этом русские уже вообще не легионеры. Я должен был вернуться этой зимой. Договорились с тренером, через пять дней – сборы, собираюсь. А они за это время нового назначили – и для Владимира Никитенко я уже старый.
У казахов вообще свое кино. Правила свои вводят, могут разом все руководство сменить и штат вплоть до массажистов – если так решит аким (это вроде губернатора).
