Э.Турсынбаева: Здоровье семьи дороже олимпийского золота
В интервью Prosports.kz казахстанская фигуристка рассказала о серьезной травме, полученной в преддверии Олимпиады-2018, дружбе с Евгенией Медведевой, Брайане Орсере, Играх под нейтральным флагом и своей мечте.
– Элизабет, как обстоит дело с твоим здоровьем и как проходит подготовка к Олимпийским играм в Пхенчхане?
– Приходится совмещать тренировки и лечение. Тренироваться в полную силу не скажу, что получается, но все от себя зависящее я стараюсь делать.
– Боли в ноге до сих пор ощущаются?
– Они бывают, но придется потерпеть (улыбается). После Олимпиады-2018 буду лечиться уже в полной мере.
– Если не секрет, ты можешь раскрыть, что произошло? Где испытываешь боли?
– У фигуристов бывают проблемы с пахом, потому что эта тазобедренная часть все время задействована. Это нередкое явление для фигуристов. Бывает, что поделать. Просто в ненужное время все это произошло.
– Вопрос родителям: как вы отреагировали на травму в преддверии Олимпийских игр?
Падишахан Султаналиева: Абсолютно спокойно. Мы привыкли к таким ситуациям, она ведь с четырех лет тренируется. Время от времени с ней случаются такие тяжелые моменты перед каким-нибудь ответственным стартом. Даже перед юниорской Олимпиадой получила травму. До последнего хотели сниматься. Но все равно поехали, боролись до конца и выиграли бронзовую медаль.
Байтак Турсынбаев: Перед Олимпиадой пришлось подкорректировать планы. Пришлось тренироваться в Алматы. Не стали рисковать. Получали восстановительные процедуры. Моя супруга с большим опытом работы, не один раз выставляла Элизабет на старты. У нас даже были такие моменты, когда долго не давали визу в Канаду, приходилось ждать 2-3 месяца, супруга в Москве одна тренировала дочь. Несколько дней прошло, видим, что процесс оздоровления начал идти в гору, и уже немного успокоились.
– Элизабет, расскажи о реакции твоего тренера Брайана Орсера на известие, что ты получила травму.
– Это все было неожиданно. Он сильно переживал. Мы сделали снимок, чтобы разобраться в проблеме. Тренер отнесся с пониманием к данной ситуации. Мы сразу же сделали план: сколько я должна пропустить, какое будет лечение. Он понимал, что мне нужно готовиться к Олимпийским играм и то, что мне нужно подходить к этому с умом и сделать так, чтобы ничего не обострилось к Олимпиаде. После чемпионата четырех континентов пришлось прилететь в Алматы с мыслью: если мне дадут хорошее лечение, то почему бы и нет.
– Брайан Орсер – жесткий специалист? Тебе приходилось когда-нибудь плакать?
– Такого никогда не было, он всегда относится с пониманием. Если что-то не получается, то понятно, что есть в чем-то проблема, ее нужно найти и решить. Он такой человек, что ругаться бесполезно. Он считает, что важно найти причину и объяснить, как исправить ситуацию. И, конечно же, постоянно работать над этим.
П.С.: Брайан Орсер – совершенно другой тип людей. Он родился и вырос в Канаде, у него совсем другое воспитание. Он никогда никого ни к чему не принуждает. Каждый спортсмен обладает абсолютной свободой. Он позволяет на сто процентов принимать решения самому фигуристу. Он только помогает и всегда поддерживает. Именно поэтому он такой великий тренер, поэтому на каждой Олимпиаде его подопечные обязательно выигрывают какую-нибудь медаль. Он очень уважаемый человек.
– Элизабет, в чем заключается поддержка родителей и что ты ценишь больше всего в этом процессе?
– Родители всегда в меня верят, что бы ни происходило. Потому что… я их ребенок (улыбается). Они всегда находятся рядом. И это нужно ценить.
– Что происходило с командой Орсера? Он сам перенес операцию, травма у Ханю, проблемы с желудком у Хавьера Фернандеса. Еще и у тебя определенные сложности.
– Такое происходит не только с его командой. В этом году многие спортсмены испытывают проблемы. Евгения Медведева получила травму, израильский фигурист Самохин – у него вывих плеча, на тренировке руку порезал. Такое происходит каждый год.
– Ты часто приходишь домой с окровавленными пальцами?
– Нет. У меня только мозоли на руках (смеется).
Б.Т.: Это Олимпийский год. Все форсируют события.
П.С.: С нами то же самое случилось. Мы допустили ошибку, за которую я не могу простить себя. Это правда, от которой мне противно. Не надо было участвовать в турнире четырех континентов. Надо было остаться в Торонто и спокойно готовиться к Олимпиаде. Я считаю, что это была лично моя ошибка. Я себя жестко осуждаю за это. Мне нужно было чуть-чуть умнее быть.
Б.Т.: Все, что ни делается, делается к лучшему.
– А представляете, если бы такое произошло во время Олимпиады? Сейчас, по крайней мере, у вас есть время, которого там попросту не было.
Б.Т.: Да, сейчас у нас есть время подготовиться.
П.С.: Любой опыт хороший, и даже плохой – это опыт.
– Элизабет, с кем ты больше всего общаешься из звезд мирового фигурного катания?
– Я тренировалась в одной группе с Евгенией Медведевой. Мы с ней подруги. Близко общаемся, когда видимся друг с другом. Я знаю многих спортсменов, поскольку часто выступаю на международных соревнованиях. Естественно, мы все пересекаемся, общаемся, дружим.
- Кто выиграет золото в женском одиночном катании?
П.С.: Было бы справедливо, если бы выиграла Кейтлин Осмонд, она тоже долгие годы борется. Естественно, золото ей не дадут. Выиграет Алина Загитова или Женя Медведева.
Элизабет: Многое еще зависит от проката.
П.С.: Россиянки психологически более подготовлены к такому старту. Они как камикадзе: жизнь отдаст, но возьмет свое. Мы тренировались в группе Этери Тутберидзе. Мы знаем, как их готовят. По прогнозам, именно они обязаны брать золото.
Если взглянуть на фигуристок из топ-10, то они прыгают одно и то же. У россиян немного сложнее программа. Еще ведь есть и вторая оценка. По технике высокая оценка, а за компоненты либо высокая, либо низкая, и ты либо проиграл, либо выиграл. И ничего здесь не сделаешь, потому что это большая политика.
– Насколько решения МОК и CAS являются справедливыми по отношению к россиянам?
П.С.: Я бы не стала комментировать. Я не имею четкой возможности понять, что там на самом деле происходит.
– Если бы наша страна оказалась в такой ситуации, вы были бы готовы выступать под нейтральным флагом?
П.С.: Вряд ли. Мы бы просто не поехали на Олимпиаду.
Элизабет: А я бы поехала (улыбается).
П.С.: Я бы постаралась сделать так, чтобы не поехать. Не могу представить, как можно выступать без казахстанского флага. Мы, казахи, не настолько до смерти трудолюбивые, мы, может, легко отказались бы (улыбается).
Б.Т.: Нужно понимать, какое было психологическое и эмоциональное состояние на тот момент, как к этому подходили, какой будет информационный фон. Много составляющих факторов. Россия – великая держава, и там очень много мнений. Но они участвуют, и этим сильна Олимпиада.
П.С.: Мое личное мнение: не надо ехать, если откровенно говорят на весь мир, что тебя не желают там видеть. Но кто поехал, это их право, у них свое мнение, и, возможно, они правы.
– 14 февраля Элизабет исполнилось 18 лет. Можешь раскрыть тайну, что ты загадала?
– А разве можно называть желание вслух?
– Кажется, в фигурном катании нет ничего невозможного!
– (смеется). Я всегда желаю себе и своим близким здоровья. Потому что нам всем этого не хватает в последнее время. Когда есть здоровье, то все остальное тоже хорошо.
– Удалось ли вам посмотреть торжественную церемонию открытия Олимпиады в Пхенчхане?
Элизабет: В тот момент были на тренировке.
П.С.: Я потом пересмотрела. Осталась под впечатлением. У меня болела душа за россиян. Их олимпийский костюм, который они сшили специально к Играм, бесподобно красивый. Было жалко, что этот костюм они не надели.
– Кстати, что можете рассказать про нашу олимпийскую форму?
Б.Т.: Форму нашу заказывали в Японии. На первый взгляд по фотографиям казалось, что она какая-то невзрачная, простая, особенно если говорить про пальто. Но одежда очень удобная. Единственная проблема – это размер. Лизе всегда попадаются большие размеры (все смеются). Такое было и на Азиатских играх.
П.С.: Мне форма нравится. Я как увидела, сразу обалдела. Все зависит от людей, если говорить про тех, кто критикует. Форма по сути – это тряпка, зачем ее обсуждать? Одежда сидит на тебе, государство заботится о тебе, что еще там надо копать? Надел – тепло, уютно. Размер бы только свой – для Лизы. Было бы еще лучше. Но мы не отчаиваемся. Перешьем форму, и все будет нормально.
– Все познается в сравнении. Насколько церемония открытия в Пхенчхане отличается от сочинской?
П.С.: Господи! В Сочи было круто! С Сочи даже сравнивать нельзя. Когда смотрели открытие в 2014 году, уже тогда мечтали побывать на Олимпиаде, на торжественной церемонии открытия. И теперь мы уже на Олимпийских играх.
Б.Т.: В 2014 году министерство предложило нам полететь на Олимпиаду. Мы уже к тому времени стали выигрывать призовые места. На февраль был запланирован международный турнир. В 2013 году Лизу уже включили в национальную сборную и сразу пошли успешные старты, призовые места. Мы посоветовались и решили не лететь в Сочи. Нельзя было отвлекаться, чтобы не срывать подготовку к турниру.
– Элизабет, когда ты смотрела за Олимпиадой в Сочи, ты уже тогда представляла себя в Пхенчхане?
– Мне всегда кажется, что четыре года – это очень много. И тогда я еще не думала об этом. Так получается, что время летит очень быстро. Думаю, время следующей Олимпиады также быстро придет.
П.С.: Я говорю Лизе: в Китае будешь на Играх, в 2026 году, может, Казахстан возьмет Олимпиаду. В 2030 тоже где-нибудь будешь (все смеются).
Б.Т.: Мы так ждали, что Алматы доверят право провести Олимпиаду, но выиграл Пекин.
– В Пхенчхане Олимпийский огонь зажгла фигуристка Ю На Ким. Насколько это важное событие в мире фигурного катания?
П.С.: Она великая спортсменка для своей страны. Олимпийская чемпионка, ученица Брайана Орсера. После Ю На Ким ни одна кореянка не повторила ее успех.
– Элизабет, ты лидер в женском фигурном катании в Азии. Входишь в топ-10 мировых фигуристок. Сложно справляться с психологическим давлением, которое оказывается на тебя перед Олимпиадой?
– Для меня приятно представлять Азиатский континент. Психологически для меня это не может быть тяжело.
– По скромности ты не уступаешь чемпионке России и Европы Алине Загитовой. С ней поддерживаешь контакт?
– В группу Этери Тутберидзе она пришла после меня. Я не знаю ее близко.
– А кого из фигуристов ты лайкаешь больше всего в «Инстаграме»?
– Странный вопрос (улыбается).
П.С.: Почему? Ты кого-нибудь лайкаешь?! (все смеются).
Элизабет: Ну, если только нравится какая-нибудь фотография зарубежного фигуриста.
– Непосредственно на самой Олимпиаде есть желание с кем-то сфотографироваться или пообщаться?
– Фигуристов я вижу на каждом соревновании. На чемпионате мира все были. Есть традиция: после соревнований на банкете все фотографируются. Но обычно на Олимпиаде нет таких банкетов. Наверное, с победителями и призерами сфотографируюсь (улыбается).
– У Евгения Плющенко на его первой Олимпиаде был целый список, с кем пообщаться и сфотографироваться. А потом вторая, третья Олимпиада…
– И уже все к нему подходили (смеется).
П.С.: Мне кажется, этот вопрос Лизу вообще не касается. Потому что она самая скромная из всех. Она даже автографы не любит раздавать. На интервью особо не соглашается. Если и делает подобное, то не с таким огромным желанием. И фоткаться она не любит.
Элизабет: Я не подхожу часто фотографироваться к знаменитым фигуристам, так как не хочу отнимать у них время. Мне неудобно брать автограф, мне неудобно занимать чье-то время.
– Твоя мечта в фигурном катании?
– Добиться всего, что от меня зависит. Я буду работать и стараться делать все, что могу, в фигурном катании.
– Что дороже олимпийского золота лично для тебя?
– Здоровье всей семьи. Чтобы мы жили долго, вместе, счастливо.
– Как вы живете в Корее?
Б.Т.: В Корее Элизабет живет вместе с мамой в Олимпийской деревне. А я живу с нашей делегацией. Но у меня есть аккредитация и свободный доступ в Олимпийскую деревню. Так что мы всегда будем рядом.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
Комментарии