Сборная мира - чемпионы мира

Футбол меняется вместе с миром, и понятие «национальный» становится уже другим.

Что получится, если соединить африканскую природную мощь, пластичность и скорость с европейской тактикой, техникой и системой подготовки игроков? Получится сборная Франции - чемпион мира по футболу.

Перед финалом ЧМ-2018 бывший главный тренер сборной Хорватии Игор Штимац пошутил, что в «Лужниках» его землякам предстоит играть с соперниками из Конго, Камеруна, Сенегала, Гвинеи, Мавритании - словом, со сборной Африки. Шутка не новая, не самая удачная и неоригинальная: сомнение в том, что французская команда имеет право называться сборной Франции, не раз высказывали многие. И были не правы.

Да, у Погба родители из Гвинеи, у Канте - из Мали. Мбаппе - сын камерунца и алжирки. У Матюиди отец из Анголы, мать - из Конго. У Гризманна - португальские и немецкие корни. Но все они - французы, поскольку родились, выросли и научились играть в футбол в стране, которую сделали чемпионом мира. Разве что Умтити появился на свет в Камеруне, но во Францию переехал с родителями в два года, а первые шаги в футболе сделал в школе «Лиона». Исключением можно, пожалуй, считать Эрнандеса: он, наоборот, родом из Марселя, но с четырех лет живет в Испании, где с юного возраста защищает цвета мадридского «Атлетико».

Иными словами, все, кто играет за Францию, не просто ее граждане: они продукт французского футбола. И в этом смысле ничего общего не имеют, скажем, с россиянином Марио Фернандесом, португальцем Пепе или испанцем Диего Костой - бразильцами, которые, получив уже взрослыми паспорта европейских стран, стали выступать за их сборные.

- Когда мы выиграем чемпионат мира, никто не скажет, что в нашей команде слишком много темнокожих, - ответил Штимацу Килиан Мбаппе.

- Разнообразие обогащает футбол. Мы гордимся, что все мы - французы, - так высказался на эту тему главный тренер сборной Дидье Дешам.

Двадцать лет назад, когда Франция впервые стала чемпионом мира, Дешам в качестве капитана тоже выводил на поле весьма пеструю компанию. Были там Лама из Французской Гвианы, баск Лизаразю, уроженец Ганы Десайи, Карамбе из Новой Каледонии, Виейра из Сенегала, выходцы с Антильских островов Анри с Тюрамом, этнический аргентинец Трезеге... Ну и излишне, наверное, напоминать, что самый великий из них - Зинедин Зидан родился в алжирской семье.

Такая уж страна, Франция. Этническое разнообразие нравится не всем и создает французам немало проблем, но футболу, нужно согласиться с Дешамом, идет только на пользу. Среди ребят с африканскими, арабскими, антильскими корнями талантов хватает, а для многих из них футбол - к тому же эффективный социальный лифт.

Таланты, однако, еще надо отыскать, раскрыть, развить и довести до профессионального уровня. И вот в этом французы, наверное, лучшие в мире: созданная ими система штампует одно талантливое поколение за другим.

Система - это, с одной стороны, клубные школы. Тратить баснословные суммы на легионеров французские клубы не могут («Пари Сен-Жермен» - исключение). А потому предпочитают растить и продавать своих игроков.

Система - это, с другой стороны, 13 футбольных академий, финансируемых Французской федерацией футбола и Национальной футбольной лигой. Действуют они по территориальному принципу: например, юные футболисты из региона Иль-де-Франс могут поступить в академию в Клерфонтене, их сверстники со средиземноморского побережья - в Марселе, из Бургундии - в Дижоне. Охвачена вся Франция, включая заморские владения - подобные учебные заведения есть в Гваделупе, и Реюньоне. Это в России за то, что талант из кузбасской глубинки Александр Головин выбился в люди, и он, и ЦСКА, и сборная во многом могут благодарить удачу. Французы на удачу не полагаются.

В академии отбирают самых способных ребят в возрасте от 13 до 15 лет. То есть попадают они туда в период перехода от детского футбола к юношескому - а там не за горами уже и первые профессиональные контракты. Те, кто прошел отбор, принимаются на полное обеспечение, с ними работают специалисты высокого класса. В их распоряжении прекрасные поля, тренажерные залы, бассейны - все не хуже, чем у профессионалов. Собственно, в том же Клерфонтене обычно проводит сборы и национальная команда. Двое из ее нынешних звезд, Мбаппе и Матюиди, там в свое время и учились, а до них - звезды предыдущих поколений трехцветных: Анри, Анелька, Галлас и другие.

Французы своей системой гордятся, и по делу: с тех пор как в конце 1980-х - начале 1990-х они ее наладили, Франция стала мировой футбольной державой. За последние 20 лет она выиграла два чемпионата мира и один раз играла в финале, взяла золото и серебро в Европе, победила на двух Кубках конфедераций. И превратилась в настоящую фабрику талантов. Это только по незнанию можно подумать, что французский футбол живет за счет импорта. На самом деле Франция - второй в мире после Бразилии и первый в Европе экспортер футболистов. По состоянию на конец минувшего сезона в зарубежных клубах выступал 821 француз.

Система дает не только количество, но и качество: на ЧМ-2018 сборная Франции была самой дорогой командой: суммарная трансферная стоимость - 1,2 млрд евро. Но, что еще важнее, и самой молодой после Нигерии: средний возраст - 26,1 года. Команда Дешама - это всерьез и надолго. А где-нибудь в Клерфонтене, Виши или Реймсе, в школах «Лиона», «Монако» или «Тулузы» уже подрастают новые Мбаппе, Павары и Вараны. Фабрика звезд работает в непрерывном цикле.

Во Франции больше нет идентификации на основании противопоставления национальности. Молодежь больше не проводит черту по этническому происхождению. Во времена Зидана это наблюдалось в меньшей степени. Сейчас же мы имеем дело с естественным поколением. Много ли молодых чернокожих из городских кварталов говорят о камерунских корнях Мбаппе? Нет. В то же время им всем известно, что он из Бобиньи. Сборная «офранцузилась».

Мультикультурализм стал в порядке вещей. С 1998 года менталитет изменился. Все стало более естественным.

К тому же, никто особенно не напирал на мультикультурализм сборной Франции в этом году. Сегодня можно быть родом откуда угодно и представлять Францию. Внутренние культурные перемены во Франции стали чем-то настолько обыденным, что журналисты больше не заостряют на них внимания. Доказательством тому служит сравнение с США. Больше никто не задается вопросом, сможет ли сборная Франции примирить сообщества.

Кроме того, это связано с поколениями. Национальность игроков больше не играет роли. По крайней мере, куда меньше, чем раньше. Никто больше не задумывается, отражается ли национальность на верности футболистов. В частности, вспоминается критика, целью которой в прошлом был Бензема. Теперь никого не волнует, поет ли Мбаппе «Марсельезу».

Вообще, пример Франции очень показателен в плане того, в каком направлении сегодня движется футбол в Европе. На континенте становится все меньше национальных команд, за которые выступают исключительно коренные граждане стран. В большей степени это, естественно, касается Западной Европы, в меньшей - Восточной. Мундиаль в России тому свидетельство и доказательство. Мигранты и их потомки играют все большую роль в сборных Бельгии и Германии. Мир изменился, а вместе с ним и спорт, в частности футбол, для которого в настоящий момент действительно уже не существует границ.