Сергей Скорых: «Огай для меня – император Нерон»

Знаменитый казахстанский полузащитник Сергей Скорых вспоминает, как подчищали с одноклубниками магазины на Кипре, признается, что сборная его времени готова была пойти за Пайперсом в огонь и в воду, и фантазирует о пьяной вечеринке с генеральным секретарем УЕФА Джанни Инфантино. А также сравнивает сборную Казахстана с щенком, делится интересом к теории Дэна Брауна…

– У тебя папа занимался футболом, а мама легкой атлетикой. Были ли между ними споры дабы склонить тебя в их вид спорта?
– Нет. Еще с детского сада было решено, что буду футболистом. Но мама работала в ДЮСШ и было много других вариантов: бокс, борьба, но я все решил сам. Еще с детского сада гонял мяч и первая тренировка у меня была 1 сентября в первом классе.

– Плюсы и минусы, когда растешь в семье спортсменов?
– Плюсы в том, что родители понимают, как это сложно - заниматься спортом, и могут в тяжелый момент что-то важное подсказать. Минус, если его можно так назвать, в том, что спрос с тебя намного больше, но критика, конечно, чрезвычайно полезна. Особыми упражнениями меня не гоняли. Позже, уже во время игр, даже мама по телефону проводила анализ и работу над моими ошибками. И самое интересное, что это до сих пор происходит. Мама критикует больше, чем папа.

– Детский кошмар, который преследует тебя и по сей день?
– Преследует меня Дмитрий Алексеевич Огай (вздыхает). Шаг влево, шаг вправо - расстрел. Бывали моменты, что я пропадал на неделю. Но он помог мне все-таки выбрать футбол и оставить танцы и гулянки. Все, кто с ним встречается до сих пор, относятся к нему с боязнью и уважением. Огай в моей голове ассоциируется с императором Нероном.

– Приходилось ли тебе воровать и врать в детстве, совершать что-то такое, что хочется стереть из памяти?
– Я думаю, многие футболисты страдали некоей формой клептомании. Частенько на сборах мы заходили с 50 центами и в итоге выносили половину магазина. Помню, на Кипре мы заходим с 70 центами, покупаем банку колы, остальное выносим, затем снова заходим, и все сначала. Или просто примеряешь понравившиеся очки и… Операция «Кипр» была, когда я выступал в Петропавловске. Делалось это ради того, чтобы нервы пощекотать, не ради наживы. В составе сборных такого не было. На сборах национальной команды ты представляешь страну, и это непозволительно.

– Ты заключил контракт в 15 лет, у украинцев Милевского и Алиева, например, закружилась голова, и это сказалось негативно…
– Не думаю, что такое могло произойти со мной. Я подписал контракт на 5 лет, и моя зарплата была 3 000 тенге. Мне хватало на все: мороженное, ночную дискотеку. А сейчас суммы выше, но не хватает ни на что. Звездной болезни не было. И лимита тогда не было, если бы я поймал звездную, то сейчас бы уже не играл.

– Часто встречал избалованных футболистов?
– Если такое и появлялось, то сразу же пресекалось тренерским штабом. Так что у нас в стране практически нет таких футболистов. Есть талантливые футболисты, но чтоб кто-то звездную поймал и стал дерзить, такого не было. Я лет 7 работал при одном тренере. Всегда соблюдалась субординация. Во время игры, понятно, кто-то может огрызнуться. Когда тебе постоянно пихают по самое не хочу, трудно эмоции сдержать. Все это рабочие моменты.

– Большие деньги могут развратить порядочного тренера?
– От человека зависит. Если тренер добропорядочный, его никакие деньги не развратят.

– Говорили, что Дмитрий Огай в качестве рулевого «Кайрата» на одной из тренировок перед всей командой унизил не только футболиста, но и негативно высказывался о его отце, который работает в ФФК. Считаешь, что это правда?
– Мне бы в самом страшном кошмаре такое не могло присниться, чтоб Дмитрий Алексеевич так поступил. Невозможно, чтобы это был он.

– Помимо беговых упражнений, что еще в твоей жизни вызывает раздражение и ненависть?
– Ранние подъемы. Особенно когда тренировка в 9 утра (улыбается). Кому-то сложно бывает уснуть. Поспал 5 часов и сломя голову понесся на тренировку. Тяжко. А все, что касается мяча, то пусть гоняют меня до посинения. Пусть меня тошнить уже будет, но мне в радость такие упражнения. А беготня – не мое. Раздражает отсутствие дела. Не могу просто так сидеть. Нужно обязательно чем-то заниматься.

– После победы в Кубке Интертото вы так и не получили призовые жетоны. Если бы генеральный секретарь УЕФА Джанни Инфантино был твоим другом и вы попивали текилу в баре, как бы ты ему выразил претензии клуба?
– Если бы мы с ним пили текилу, то, скорее всего, сидели в обнимку. Я называл бы его братишкой или лучше баурым. Потом рассказал всю ситуацию подробно. После этого нам либо выдали жетоны, даже тем, кто тогда не играл, либо мне пришлось завершить карьеру.

– Считаешь себя везучим человеком?
– Да.

– В лотерею играешь?
– Не ради денег, а ради адреналинчика.

– Ты активный пользователь интернет?
– Нет. Только в социальных сетях могу сидеть.

– При открытии страницы вылезло уведомление, что ты являешься десятитысячным посетителем и выиграл приз. Кликнешь на этот баннер?
– Нет, не нажму, это же лохотрон конкретный. Потом дорого это обойдется.

– В чем было превосходство связки Скорых – Балтиев – Жумаскалиев?
– Мы c закрытыми глазами могли играть. Каждый знал, куда последует пас и что нужно делать. Наше звено никогда не ломалось. Из клуба потом эта связка перешла в сборную. Не во вред, считаю. Не хочу хвалиться, но при Пайперсе команда очень хорошо играла.

– Можно сказать, что остальные тренеры, работавшие с национальной сборной, настоящие неудачники, ведь больше никто не зарабатывал 10 очков в квалификации?
– Пайперс был настоящим человечищем с большой буквы. Он был лучшим психологом из всех тренеров. В огонь и воду мы за ним могли пойти. За него любого могли порвать. Я думаю, что 10 очков это не такая большая планка для Казахстана. Команда растет. Сейчас играют одни и те же футболисты. Со временем должны прийти лучшие результаты.

– Как относишься к системе штрафов, карающей тех, кто негативно высказывается в адрес тренеров и представителей ФФК?
– Я не знаю, есть ли у нас в этом свобода слова. Некрасиво и неправильно так высказываться.

– Кто мог стать у нас главным штрафником, жертвой этой системы?
– В прошлом году главным должен был стать Вячеслав Грозный. Из футболистов, скорее всего, штрафились балканские легионеры. Уже все судьи знают их знаменитые маты (улыбается).

– Не раздражает, что в нашей стране нет такой свободы слова, как в Америке и Западной Европе?
– Так у нас менталитет другой, а вообще ничего страшного нет в том, что человек открыто высказывает свое мнение. Но у нас это опасно делать.

– Ты из тех, кто прямо может все сказать в лицо?
– Раньше молчал, а сейчас, наверное, с возрастом уже позволяю себе говорить. Для меня это минус. Бурчишь, пыхтишь, это уже старческий маразм какой-то.

– Около 10 лет прошло с тех пор как Шацких и Авдеев дали тебе прозвище Шар. Вернувшись сейчас в прошлое, чтобы ты им сказал?
– Я уже тоже придумал им прозвища, только я не могу их открывать, поскольку Саня Щацких еще в прошлом году был моим тренером.

– Ты злопамятный человек?
– Легко отхожу от неприятного.

– Ты любишь читать фантастику. Что в последний раз читал?
– Дэна Брауна «Ангелы и демоны», «Код да Винчи». Вот недавно читал «Триумфальную арку» Ремарка. Церковь с наукой всю жизнь рубилась. Выдумать такое – из ряда фантастики. Так что считаю, описанные вещи имеют место быть, особенно про существование ордена Тамплиеров, Опус Дэй и иллюминаты.

– Веришь в инопланетян?
– Если смотреть каждый день Рен-ТВ, то обязательно поверишь. Но это не про меня.

– Робота-прислугу хотелось бы завести?
– Лучше взять собаку, она настоящий друг.

– Фотографируешься на память с известными футболистами?
– Нет. И майками не меняюсь. Если я получил в матче 5 голов, для меня стремно пойти и меняться майками.

– Главный тренер Германии Йоахим Лев сказал, что Казахстану нужно проходить отбор с такими матчами, как Сан-Марино, чтобы потом в квалификации играть с Германией. Поддерживаешь его мнение?
– Собрались 10 ведущих футбольных держав и обсуждают что хотят. Во-первых, такое не примут никогда. Во-вторых, это некрасиво - так говорить высокопоставленным специалистам.

– В Казахстане с кем бы сразу поменялся майкой, если не было дефицита?
– С Маратом Хайруллиным, Александром Гейнрихом и Александром Кульчий.

– А с кем бы ни при каких условиях не стал бы меняться?
– С Сергеем Остапенко!

– Почему?
– У меня уже есть его майка (улыбается).

– В Турции по примеру Лории и Смакова нет желания поиграть?
– Два года назад была возможность, но я ею не воспользовался. Меня там встретили руководство, тренерский штаб, футболисты. Все меня окружили, тепло встречали. Словно Дрогба в «Галатасарай» прилетел. Надеюсь, возможность поиграть в Турции еще представится.

– В одной академии сейчас работают детские тренеры, которые ранее не были востребованы в других футбольных школах. При этом их зарплата не менее 300 тысяч тенге. Это нормально?
– Мне вообще непонятно, как такое может происходить. Парадокс.

– В казахстанском футболе много парадоксов?
- Да не особо. У нас все ясно и прозрачно.

– Сборную Германии называют машиной, которая способна раздавить любого. С кем или чем можно сравнить тогда сборную Казахстана?
– С подрастающим щенком овчарки.

– Любимое время года?

– Осень.

– Нравится смотреть на радугу?
– Не парился никогда по этому поводу.

– Нравится пробовать новую пищу?
– Да. Меня можно назвать гурманом. Последний раз попробовал гусиную печень. Фуа-гра пришлась по вкусу.

– Приходится говорить то, во что ты не веришь?
– Частенько. В основном наперекор другим.

– Невеста не ревнует тебя к футболу?
– Уже нет. Она полюбила футбол.

Артем КРАВЧЕНКО, Владимир ЛИТВИНОВ
Фото Сергей АРХИПОВ