Революцией руководил шахматист...
Зима 1889 года. Предновогодние деньки. В Самаре проходит традиционный праздничный турнир «Шахматный гандикап». Общепризнанным фаворитом соревнований определяется присяжный поверенный Андрей Хардин. Дворянин, меценат и периодически конфликтовавший с властями социал-демократ предоставил шахматистам в качестве турнирной площадки собственный дом.
Примечательно, что, будучи довольно сильным игроком, Андрей Николаевич одержал в свое время серию блестящих побед как по переписке, так и в очных встречах над выдающимися мастерами из Российской Империи. В числе поверженных оказалась целая плеяда таких мегазвезд как Михаил Чигорин, Шимель Алапин, Рафаил Фальк, Эммануил Шифферс и ряд других.
Без труда добившись выхода в финал, Андрей Хардин не без удивления увидел перед собой молодого коллегу по адвокатуре Владимира Ульянова. В затянувшейся на четыре часа партии Ленин сумел одержать над Хардиным, пусть далеко не простую, но вполне заслуженную и добытую в бескомпромиссной борьбе победу. Занятно, что по ходу шахматного сражения с мэтром будущий вождь мирового пролетариата проигрывал пешку, но таки не дал маститому сопернику воспользоваться этим преимуществом.
После самарского турнира Андрей Хардин не преминул отметить, что всегда дерзкий на судебных процессах по защите интересов бедноты молодой адвокат аналогично действовал и за шахматным столом. Нестандартно, рискованно, безо всякого оборота на регалии, звания и титулы оппонентов...
Интересно, что победа на самарском «Шахматном гандикапе» была далеко не последним турнирным успехом несгибаемого борца, профессионального конспиратора и революционера. Есть свидетельства, что, попав как-то в Австро-Венгрию, скрывавшийся в Европе от царской охранки Ленин сыграл партию с будущим предводителем мирового фашизма Адольфом Гитлером. Подтверждением их очной встречи служит акварель австрийской художницы Эммы Лёвенштамм, которая изобразила не особо известных на тот момент политиков за шахматной доской. Официальных сообщений о результате этой партии никогда не было. Кроме откровенно сомнительных или требующих экспертизы. Но, если брать на вооружение непосредственно картину, то, судя по выражениям лиц игроков, и, по всей видимости, горящему королю фюрера, Ильич ставит бесноватому мат.
На оборотной стороне полотна Эммы Лёвеннштамм стоит красноречивая и недвусмысленная подпись карандашом: «Ленин и Гитлер», Лёвенштамм, Вена, 1909 год»...
Достоверно известно, что, вероятно, нуждавшаяся в деньгах Эмма в начале века преподавала чокнутому еще и на живописи Гитлеру азы рисования. На предмет отношения Лёвенштамм к Ленину ходит байка, что ей нравилось общаться с ним как с весьма эрудированным и, в отличие от ученика-солдафона, хорошо воспитанным собеседником.
Понятно, что после свержения царизма Владимир Ульянов оказался потерянным для профессиональных шахмат практически навсегда и, если играл в древнюю игру, то исключительно на приятельском уровне. Говорят, что садясь-таки за доску Ленин ворчал, что при его диких нагрузках в советском правительстве титаническое умственное напряжение, которого требуют шахматы, когда-нибудь сведет его с ума.
Разумеется, находились и таковые граждане, кто сумел поставить в партии с Лениным мат. Например, поэт Александр Богданов. Фотограф поймал мгновение, когда терпящий поражение Ильич вскрикнул во гневе и ярости. Максим Горький утверждал, что, будучи свидетелем встречи, видел как вождь поначалу выигрывал, но подвела излишняя азартность. Ленин поторопился с развитием атаки и неожиданно подставился под связку, потеряв фигуру. Дальнейшее для Богданова было делом техники...
- Владимир безо всяких сомнений мог вырасти в большого мастера, - посетовал как-то в своем дневнике брат революционного вождя Дмитрий Ульянов. - Полагаю, что при наличии времени на серьезные шахматы, Ленин выглядел бы за доской не хуже, чем признанный повсеместно Чигорин, а затем, наверное, мог и превзойти его. Шахматами Володя занимался с раннего детства. Лет с пяти-шести. Будучи гимназистом, запросто обыгрывал зрелых и умудренных опытом соперников. Взявшись как следует за шахматную литературу, познав тонкости стратегии и тактики, он, при своей отменной систематичности, несомненно, вошел бы в число крупнейших шахматных величин. Не знаю, вправе ли я сожалеть об этом, но, увы, шахматы остались для него лишь развлечением, отдыхом и отчасти подготовкой к другой напряженной борьбе…
На сегодняшний день к личности Владимира Ульянова относятся по разному. В том числе и на родном для него постсоветском пространстве. Мнения по поводу деятельности этого человека накалены и поляризованы. Однако, трудно поспорить с тем, что именно настолько целеустремленные люди умеют делать историю, быть общепризнанными вождями и менять окружающую действительность вплоть до неузнаваемости.
Политические и государственные таланты Ленина остаются признанными как его соратниками, так и абсолютным большинством врагов. Параллельно, а также с исторически подтвержденной достоверностью можно признать и тот факт, что Ленин умел и любил играть в шахматы. Несомненно, что приобретенные за доской навыки стратега и тактика Владимир Ильич использовал и в классовой борьбе. Причем, делал это весьма и весьма недурственно.
Для шахматиста-любителя…
Например, вмиг поставил под ружье миллионы сограждан, добившись безоговорочной и всесокрушающей победы Великой Октябрьской революции, со дня которой сегодня исполнился ровно 101 год.
Дата пусть и не круглая, но, скажем так, не лишенная симметричности…
Ваше здоровье, дорогие товарищи!
Революционные праздники начала Советской власти, например, Первомай не обходились без публичных встреч любого из желающих демонстрантов с признанными в округе шахматистами. Последних строго обязывали к таковой общественной нагрузке, но поощряли довольно неплохим пайком в виде связки воблы, трех яиц и чекушки водки. Хлеб не выдавали. Перебои были тогда с ним...
Изображения и фотоматериалы: www.leninism.su
Материал подготовлен Контент-студией и Продюсерским центром Shukman PR & Production. Размещение содержания этой публикации в иных СМИ целиком или по частям возможно исключительно по письменному согласованию с авторским коллективом и редакцией.
Комментарии