Первый руководитель Казахской академии спорта и туризма, президент Международной ассоциации университетов физической культуры и спорта, президент Федерации студенческого спорта РК Кайрат Закирьянов в традиционной рубрике «PROСПОРТ» рассказывает о том, благодаря какой коррупционной схеме Всемирное антидопинговое агентство получило безраздельную власть над спортом, почему борьбу нельзя исключить из олимпийской программы, а женскую спортивную гимнастику, наоборот, и как долго еще казахстанские спортсмены за победу на Универсиаде будут получать всего 3000 долларов.
– Да, конечно.
– Для начала объясните, пожалуйста, что такое научный спортивный конгресс и почему Казахстан можно считать его организатором?
– Не совсем организатором, но мы действительно играем не последнюю роль. Нужно немного вернуться в прошлое. В 2009 году в Алматы состоялась учредительная конференция Международной ассоциации университетов физической культуры и спорта. 28 ректоров спортивных вузов из разных стран приняли в ней участие. В итоге такая ассоциация была учреждена. Поскольку инициатива исходила от меня, меня же и избрали первым президентом. Главная идея этого начинания – собрать все спортивные вузы мира под одной крышей. Сегодня в нашей структуре 54 университета. Ассоциация ежегодно проводит крупные конгрессы по спортивной науке. Такие форумы проводились и ранее под разной вывеской и в разных странах – в Восточной Европе, СНГ, Центральной Азии. Теперь же это происходит централизованно и более организованно. А в этом году на базе столичного университета физического воспитания и спорта в Пекине состоялся 17-й научный Конгресс.
«Мы должны иметь филиалы на всех континентах»
– Какие страны из крупных спортивных держав сегодня не представлены в вашей ассоциации?
– Для начала скажу, что членами ассоциации могут быть как спортивные университеты, так и классические вузы со спортивными факультетами. Вот, к примеру, в США нет ни одного спортивного университета, там студенческий спорт строится на базе колледжей. К сожалению, пока Центральная и Северная Америка, за исключением Кубы и Ямайки, не охвачены нашей ассоциацией. Также Австралия пока не входит в это сообщество. Но мы работу ведем, нам есть чему поучиться у тех же американцев – их студенческий спорт находится на очень высоком уровне развития. Недавно наша делегация была в Америке, и они тоже к нам приезжали. С мельбурнским университетом велись переговоры.
– Когда, по-вашему, ассоциация сможет охватить весь мир?
– Трудно сказать. В 2011 году вскоре после зимней Азиады, я встречался с представителями МОКа (Международный олимпийский комитет. – Прим. авт.) с тем, чтобы договориться о вхождении Ассоциации спортивных вузов в структуру МОК. С их стороны возражений не было, но есть требование, согласно которому мы должны иметь филиалы на всех континентах. Когда филиалы будут, мы сможем подписать официальное соглашение о сотрудничестве. Поэтому мы стремимся как можно скорее привлечь к общей работе вузы из самых разных регионов планеты.
– Получается, что пока МОК вас не признает?
– Почему же? Не только признает, но и сотрудничает по ряду вопросов. Пока это партнерство носит, к сожалению, неофициальный и нерегулярный характер. Но, например, наши научные конгрессы проводятся под патронажем Жака Рогге (президент МОК. – Прим. авт.).
– Одна из главных тем, громко обсуждавшихся на недавнем научном конгрессе в Пекине, – это вероятное исключение из олимпийской программы борьбы и ее замена на более молодые виды спорта. К каким выводам пришли ученые, и что по этому поводу думаете лично вы?
– То, что борьба может лишиться места в олимпийской программе, действительно обеспокоило многих, в том числе и представителей спортивной науки. В ходе работы конгресса участники попытались вникнуть поглубже в эту проблему и разобраться, почему это происходит? Олимпийские Игры – это и большой бизнес. Сегодня любая международная федерация пытается включить в олимпийскую программу свой вид спорта, чтобы отхватить свой кусок пирога. Поэтому появляются малоизвестные и даже экзотические виды спорта. Теперь все вынуждены учиться, например, шорт-треку или керлингу. Иначе рискуешь остаться на задворках. А как эти виды спорта появились? Просто были определенные структуры, которые лоббировали свои интересы, как говорится, имея доступ к соответствующим органам, членам исполкома или президенту МОК. Все это происходило, в том числе и через коррупционные схемы.
А я лично считаю, эти решения новой угрозой Олимпийскому движению. Раньше были угрозы внешние, когда западный мир бойкотировал московскую Олимпиаду из-за ввода войск в Афганистан, а социалистический лагерь, в свою очередь, «торпедировал» Олимпиаду-84 в Лос-Анджелесе. Сегодня такой угрозы нет, но есть другая, внутренняя. Сегодня все понимают, что Олимпийские игры – это, может быть, главная площадка для продвижения имиджа и престижа страны в мире. За первые дни лондонских Игр благодаря победам наших штангистов и велогонщика Александра Винокурова Казахстан был на устах у всего мира, нас стали искать на карте мира. Получается, что спортивные достижения в этом смысле работают лучше, чем саммиты ОБСЕ и конференции всех конфессий. Но если борьба за продвижение своих интересов будет вестись, так сказать, не по правилам, если будет процветать коррупция, олимпийское движение неизбежно будет страдать.
«У них организм женский, он готовится к совершенно иному развитию. А мы вмешиваемся и нарушаем то, что заложено природой»
– Кому, на ваш взгляд, сегодня мешает борьба?
– В данном случае, думаю, виновата сама Федерация борьбы. На самом деле борьба стала не зрелищной. Я сам неоднократно присутствовал на чемпионатах мира, Азии, Олимпийских играх. Борьбу, действительно, смотреть невозможно, особенно греко-римскую. Никакой динамики, никакой зрелищности. А ведь сигналы со стороны МОК поступали, функционерам от борьбы говорили, что надо навести порядок, изменить правила, сделать вид спорта более зрелищным. Поэтому, я думаю, реальной угрозы исключения из Олимпийских игр не было. Это скорее стоит расценивать как последнее предупреждение. В результате сменили президента, разрабатывают новые правила и так далее. Это пойдет на пользу самой борьбе. А вот что касается отбора видов спорта для олимпийских видов спорта, здесь спортивная наука громко заявила о себе…
– Каким образом?
– Мы разработали свою концепцию программ Олимпийских игр. Четко изложили критерии, по которым тот или иной вид спорта должен войти в эту программу. Например, среди таких критериев – историческая преемственность, то есть виды спорта, чьи традиции корнями вросли в олимпийское движение, не должны быть исключены. Кстати, о борьбе. Также надо отталкиваться от медицинских показаний. Посмотрите, например, во что превратилась женская спортивная гимнастика. Нужно же учитывать принципиальные биологические отличия мужчин и женщин. Некоторыми видами спорта женщины заниматься не должны. Посмотрите, что произошло, когда тяжелая атлетика была включена в программу юношеской Олимпиады. Чтобы победить в этой возрастной категории, наши дочки и внучки должны будут с пяти лет тягать штангу. У них организм женский, он готовится к совершенно иному развитию. А мы вмешиваемся и нарушаем то, что заложено природой. В России провели мониторинг трехсот девушек, которые стали заниматься спортивной гимнастикой. В итоге из них только двадцать сформировались как гимнастки, а 280 превратились в калек.
– Также критично можно оценивать некоторые дисциплины в легкой атлетике и другие виды спорта…
– Да, конечно. Все это нуждается в пересмотре и переоценке. Но ведь все можно отследить, каждый вид спорта. Дать научно-обоснованные рекомендации – надо или не надо включать в программу. Об этом и идет речь. Господа члены исполкома, прислушайтесь к мнению ученых! Если вы не хотите заложить бомбу замедленного действия, надо реагировать. И поскольку нынешний состав исполкома МОК дорабатывает свои последние дни, мы обращаемся к тем, кто будет работать в будущем. В сентябре от имени ассоциации мы сделаем официальное обращение. И как они могут не признать ученых, которые работают в спортивных университетах всего мира и готовят тренеров?
«Мы обязаны использовать медицинские препараты. А VADA накладывает запреты, аресты, устраивает охоту на ведьм»
– Какие еще вопросы вам хотелось бы поднять и что, на ваш взгляд, стоит изменить в современном олимпийском движении?
– Очень острый вопрос касается антидопингового агентства. Когда Жак Рогге боролся за кресло президента МОК, его основным соперником был канадец Дик Паунд. Оказывается, они «на берегу» договорились – Паунд снимает свою кандидатуру, а в ответ Рогге наделяет полномочиями Всемирное антидопинговое агентство большими полномочиями и поддерживает Паунда как кандидата на пост президента этого агентства. В итоге VADA оказалась над спортом – диктует свои условия. Любому виду спорта для входа в олимпийскую программу нужно договориться с антидопинговым агентством. Теперь в любое время дня и ночи можно тестировать любого спортсмена на предмет употребления допинга. А это очень тонкий вопрос, не все так просто.
– Разве допинг это не зло, пожирающее большой спорт?
– Когда спортсмен выступает на чемпионате мира и находится на пике физических возможностей, его организм испытывает колоссальное давление, вредное воздействие. И, конечно, организм надо защищать, в том числе и при помощи фармакологии. Без допинга в большом спорте никуда – мы обязаны использовать медицинские препараты. А VADA накладывает запреты, аресты, устраивает охоту на ведьм.
– Получается, что допинг был всегда и остается неотъемлемой частью большого спорта. А скандалы и поимки в применении запрещенных препаратов начались с появлением VADA?
– Да. До сих пор продолжается фармакологическая гонка, в которой медики, обслуживающие спортсменов, стараются опередить медиков VADA. Кому надо, тот все равно применяет. Китай использует свои медикаменты, и то, что они применяют, изучается химиками, а затем эти препараты вводятся в перечень запрещенных веществ. Но китайцы изобретут новые медикаменты, и эта гонка будет продолжаться бесконечно, если ее не прекратить. Нельзя голословно на все подряд накладывать запрет.
«Кожагапанов собрал в Алматы тех, кто занимается спортивной наукой, и заявил о необходимости создания НИИ спорта»
– Вы задействуете Академию спорта и туризма в процессе подготовки наших спортсменов к крупным международным соревнованиям – чемпионатам мира, Олимпийским играм и так далее?
– Да, об этом стоит сказать отдельно. На базе нашей академии сегодня работает научно-исследовательский институт в области спорта. Что это такое? Месяц назад новый председатель Агентства по делам спорта и физической культуры Ерлан Кожагапанов собрал в Алматы тех, кто занимается спортивной наукой, и заявил о необходимости создания НИИ спорта. Хочется сказать спасибо за то, что новый председатель сразу же взял быка за рога. О необходимости учреждения института было заявлено еще в той программе, которую делал Темирхан Досмухамбетов до 2005 года. К сожалению, такого государственного учреждения до сих пор нет. Так вот, как я сказал, в КазАСТ сегодня уже работает такой НИИ спорта. Мы создали его на деньги наших акционеров, и сегодня он выполняет функции республиканского НИИ спорта. Например, перед Олимпийскими играми все казахстанские спортсмены прошли через этот НИИ. После обследования спортсменов тренеры получили рекомендации, как лучше организовать дальнейший подготовительный процесс. Например, олимпийский чемпион Серик Сапиев получал рекомендации от ученых и перед пекинской, и перед лондонской Олимпиадой. Но в 2008-м он не нашел возможности последовать советам ученых и в итоге прекратил борьбу в четвертьфинале. А после лондонских Игр он заявил, что на двести процентов выполнил все рекомендации. Эта система работает.
– Давайте обратимся к теме грядующей Универсиады. Как формулируется задача перед нашими атлетами?
– Задачу как таковую перед командой никто не формулировал. А я как раз добиваюсь обратного. С завистью смотрю на Россию, где перед каждой Универсиадой напутствие спортсменам дает премьер-министр, а по возвращении их принимает президент страны, вручает награды, поздравляет. Тем самым подчеркивается важная роль соревнования. У нас ведь ничего похожего нет. Я хочу, чтобы стереотипы поменялись. Но пока, повторюсь, никаких задач перед спортсменами не ставилось. Я, как президент федерации студенческого спорта, ставлю достаточно амбициозную задачу – войти в десятку лучших стран мира по итогам этой Универсиады. А на ней будет представлено 170 государств.
– А если в медалях?
– В 2007 году, завоевав в Бангкоке 5 золотых медалей, мы стали 11-ми. В Казани нам, может быть, понадобится и меньше золотых наград, чтобы войти в десятку. Поскольку основная борьба в медальном зачете, как я думаю, развернется между Китаем и Россией – они заберут основную часть наград. Поэтому в десятке можно оказаться и с небольшим количеством наград. Если говорить конкретно, думаю, в самбо у нас будет золото, в штанге должно быть две золотых награды. Кроме того, в Казань едет первый состав сборной по греко-римской борьбе, не стоит забывать и о боксе. Есть у нас в составе ребята, которым по силам выиграть. Но как сложится для нас спортивная судьба, улыбнется ли удача, – об этом лучше говорить поменьше (смеется).
«Будет казакша курес на лыжах»
– А как же наш чемпион мира среди молодежи по велогонкам на шоссе Луценко?
– К сожалению, этот вид спорта в программу Универсиады не включен. Организаторы могут самостоятельно определять программу Универсиады, и россияне не включили велоспорт, но включили самбо, как я уже сказал.
– Каких еще «наших» видов спорта нет в программе?
– В общем, больше таких нет. Россия и Казахстан на протяжении долгих десятилетий двигались параллельными курсами, поэтому то, что выбрали россияне, удобно и нам. Долго обсуждалась возможность включения казакша курес, но отстоять нам ее не удалось. Я думаю, мы включим этот вид спорта в программу 28-й Всемирной зимней Универсиады 2017 года. Будет казакша курес на лыжах (смеется).
– Сколько всего спортсменов едет?
– В этом году Казахстан будет представлен самой большой делегацией за всю историю проведения Всемирных Универсиад – 170 спортсменов.
– Уже существует программа строительства спортивных сооружений в Алматы к 17-му году?
– Да, конечно. У нас уже есть неплохое наследие после зимней Азиады – это и комплекс трамплинов и лыжно-биатлонный комплекс. И еще будут построены хоккейный Дворец в северо-восточной части города и большой комплекс, где пройдут церемонии открытия и закрытия – в районе улицы Момыш-улы. Там же будут соревнования по фигурному катанию. Сейчас идет речь о том, что нужно вокруг трамплинов построить новый лыжно-биатлонный стадион. Это связано с тем, что по регламенту соревновательные объекты не должны находиться дальше чем в сорока минутах езды от места проживания спортсменов. Но, по-моему, лучше гостиничный комплекс на 150 мест построить вблизи Солдатского ущелья, где уже есть прекрасный лыжно-биатлонный стадион.
«Небогатая Монголия за победу на Универсиаде дает 20 000 долларов. А у нас, к сожалению, премиальные пока остаются на прежнем уровне»
– В процессе подготовки россиян к казанской Универсиаде представители казахстанской стороны выезжали к соседям для получения опыта?
– Что очень хорошо, когда FISU (Международная федерация университетского спорта. – Прим. авт.) выбирает место проведения следующей Универсиады, она обращает внимание на то, какие еще мероприятия планируется проводить в том или ином городе. Так, в Казани часто проходят различные международные спортивные форумы. Поэтому за последние годы лично я в Казани был четыре раза. Неоднократно ездили в Казань и другие казахстанцы, привлеченные к работе по Универсиаде-2017. Мы инспектировали объекты и проводили различные совещания с представителями FISU. Что бы мне особо хотелось отметить, по завершении Универсиады в Казани, как, кстати, и Олимпийских игр в Сочи, все построенные спортивные сооружения отходят местным спортивным университетам, чего и мне хотелось бы добиться после 17-го года. Сооружения не должны простаивать. Заметьте, я не прошу передавать это нам в собственность. На мы должны эксплуатировать эту богатейшую базу, для того чтобы воспитывать сильных студентов-спортсменов.
– Можно ли будет казахстанцам увидеть выступления своих спортсменов по телевизору?
– Да. Казахстанские каналы намерены показывать Универсиаду. Это будет впервые. Телевизионщики проконсультировались с нами, на какие виды спорта стоит обратить большее внимание, и казахстанцы смогут следить за развитием событий. В декабре, кстати, я знаю, будет по казахстанскому телевидению транслироваться и зимняя Универсиада из Трентино. Очень скоро Универсиада для нашей страны не будет чем-то диковинным.
– Завершить беседу хотелось бы вопросом о деньгах. Сколько казахстанские чемпионы получат в качестве премиальных?
– К сожалению, по этому вопросу радостных новостей нет. Я старался добиться от правительства премии в размере 50 000 долларов. Я думаю, это достойная премия для золотого призера Универсиады, если за золото на Олимпиаде наши спортсмены получают 250 000 долларов. У меня на столе до сих пор лежит проект постановления правительства. Но в последний момент республиканская бюджетная комиссия отклонила это предложение. Перед Азиадой 2011 года Темирхан Досмухамбетов добился постановления правительства о том, что спортсмены получают за золото Азиады 10 000 долларов, за золото Универсиады – 3000 долларов. Разве можно так делать? Во всем мире Универсиада ценится выше, чем континентальные соревнования. Универсиада рангом выше. Небогатая Монголия за победу на Универсиаде дает 20 000 долларов. А у нас, к сожалению, премиальные пока остаются на прежнем уровне. Но мне обещано, что в 2014 году такое постановление будет подписано, и, начиная с Универсиады 2015-го в испанской Гранаде, наши студенты уже будут получать за золото 50 000 долларов. А это дополнительный стимул для студентов, которые по определению небогаты.
Евгений Гайдамакин
Комментарии