Василий Жиров: «С Головкиным не общаемся. Не знаю почему»

Интервью первого олимпийского чемпиона по боксу из Казахстана журналу Esquire.

«Балхашский тигр» Василий Жиров уже более десяти лет ведет спокойную, размеренную жизнь в американском Финиксе. После завоевания чемпионских поясов, обрушившейся славы в США и Казахстане, Василий как-то незаметно для казахстанцев завершил свою карьеру и практически ушел из информационного поля. Тем временем он открыл свою боксерскую школу в Аризоне, занялся собственным бизнесом, завел дружбу со Стивеном Сигалом. В продолжении проекта «Казахстанцы в США» мы не могли обойти вниманием одного из самых известных выходцев из Казахстана в Америке и отправились за ним в самое сердце пустынной Аризоны.

- Как вы пришли в бокс, познакомились с Апачинским, почему решили заняться боксом?

- Я родился в большой семье. Нас было шестеро детей. Мама была одна, росли без отца. Всегда старались помогать маме, сделать жизнь немного лучше. Понимали, что жизнь не так проста. Мама очень много работала.

Я рано начал заниматься спортом, потому что спорт – один из вариантов, который мог бы помочь мне и моей семье. Занимался разными видами спорта: борьбой, плаванием, так дошел до бокса. Это случилось в 11 лет. Сразу почувствовал, бокс – это именно тот вид спорта, который мне нравится. Почему пришел в бокс? Многие, наверное, видели фильм «Рокки». После этого фильма я просто захотел быть, как Рокки.

Моим первым тренером был Александр Иванович Апачинский. Он был одним из сильнейших тренеров в Казахстане. Он помог мне состояться и как боксеру, и как человеку. Он был хорошим наставником, который мог и в жизни помочь и в спорте дать развитие. С ним прошло мое становление, как мужика и спортсмена. Он хотел, чтобы я вырос не просто хорошим боксером, но и человеком с большой буквы.

- Он был достаточно жестким человеком?

- Да, он был жестким человеком. Но, понимаете, если ты будешь слабеньким в жизни, то тебя просто «съедят» или уничтожат. Если у тебя есть какие-то цели, то надо добиваться их. Он научил меня идти до конца, несмотря ни на что. Даже если больно, сломано что-то, кровь идет – перетерпел, поднялся и пошел дальше.

- Это правда, что в одной из частей тренировок он пускал за вами немецкую овчарку по коридору?

- Да, это правда. Я бегал от собаки. Иногда он давал мне в руки канат, чтобы я этим канатом отбивался от собаки, пока она на меня прыгала. Вставал в конце коридора, собака была в 1-2 метрах от меня. Как только начинал бежать, он говорил «фас», и она за мной бежала. У меня до сих пор на спине есть укусы от собаки, если не добегал вовремя. Были очень интересные тренировочные процессы. Почувствовал все это на себе.

- Вы росли без отца?

- Да, вырос без отца. Мама сама воспитывала нас всю жизнь. Не знаю, привилегия это или недостаток, но Апачинский заменил мне отца, когда мне это было нужно. Помог мне стать мужчиной. Я видел в нем лидера, он был для меня примером. Я хотел стать как он. Он хороший учитель, у которого вырос хороший ученик.

- Когда вы поняли, что бокс станет делом Вашей жизни?

- Это было с первого дня. Скорее всего, это произошло даже до того, как пришел в зал, то есть когда увидел фильм «Рокки». Я загорелся. У меня было сильное желание, возбуждение. Я сказал: «Мне это нравится, мне это по душе и я пойду по этой дороге». Затем попробовал себя на ринге. Да, было больно и удары пропускал, синяки были, кровь, но сказал себе: «Я пройду через это! Это не так уж больно».

- Со Сталлоне, кстати, не пересекались?

- Я видел его в Голливуде, но лично с ним не разговаривал. Знаете, голливудские люди они другие. У них своя жизнь. У меня есть друг - Стивен Сигал, с ним я в хороших отношениях, могу пообщаться в любое время.

- Насколько помню, в Атланту вы ехали в качестве бронзового призера чемпионата мира, то есть не фаворитом?

- И да, и нет. Потому что после этого я выиграл все турниры, на которых выступал. Люди понимали, что у меня серьезный потенциал. Да, лучшим в моем весе считали американского боксера, но я сказал: «Нет. Я сделаю так как хочу!».

- Атланта, по сути, это первые Олимпийские игры для независимого Казахстана. До этого, золото выигрывал только Смирнов в Лиллихамере. Атланта – это вы, Парыгин и Мельниченко. Какие это чувства, когда вы завоевываете первую золотую медаль для независимого Казахстана?

- Для меня это было главное достижение в любительском боксе. Я доказал себе, всему миру, что казахстанские боксеры лучшие в мире. Что мы всегда можем быть на высоте. Главное, чтобы у каждого человека было такое желание. Все остальное достижимо.

- Вы помните, как вы выиграли золото? Что потом на вас обрушилось? Куча внимания… Каково это вообще было?

- Я не очень большой любитель, когда люди приходят и начинают тебя лелеять – ты такой классный, ты такой прекрасный! Меня тренер научил так – сделал свою работу, забудь, скажи: «Спасибо», и продолжай путь, или иди другой дорогой. Не надо оставаться там, где ты уже закончил. Фанфары – они классные. Но как долго они будут продолжаться? Нужно ставить себе новые цели и идти вперед по этой дороге.

- Почему Вы решили уйти в профессионалы?

- Поставил себе цель стать лучшим боксером-профессионалом, хотел быть первым, кто это сделал из Казахстана. Я стал первым олимпийским чемпионом по боксу, и подумал, почему бы не стать чемпионом мира среди профессионалов?

- То есть желания остаться в Казахстане и продолжать любительские выступления не было?

- Можно было, конечно, остаться в Казахстане, но мой тренер учил меня не останавливаться на достигнутом, всегда стремиться к новым целям. Да, я мог остаться, пожинать плоды, а что дальше? Куда расти?

- Но это ваше решение было или агенты начали за вами охотиться?

- Агенты охотились за мной еще до Олимпийских игр. Они уже тогда предлагали мне хорошие заработки, условия жизни. Но я знал, чего хотел. И тренеру сказал, что пойдем так как решили изначально.

- Тогда была «золотая эпоха» бокса? В ваше время выступали Холлифилд, Льюис, Оскар Де Ла Хойя, Майк Тайсон. Не страшно было в этот мир попасть?

- Нет, знаете, наоборот. Все эти люди давали внутренний толчок. Смотря на них, ты просто загорался желанием сделать что-то большее для себя и для всех людей вокруг.

- Как началась ваша профессиональная карьера, вы помните? Какие различия были между любителями и профессионалами? У профессионалов совсем другой ритм соревнований, совсем другой график тренировок. Легко ли было перестроиться?

- Благодаря тренировкам с Александром Ивановичем у меня уже была подготовка как у профессионала. Мы тренировались по 12-15 раундов на ринге, когда я выступал как любитель. Поэтому переходя в профессиональный бокс, мы только откорректировали некоторые моменты, чтобы, например, не перегореть, чтобы не переработать перед боем, быстрее восстанавливаться. Нужно было распределять свои силы на все 12 раундов. Выходил, дрался, спокойно выдерживал любые нагрузки.

- Вам потребовалось два года, чтобы добиться чемпионского боя? Как прошел этот период?

- У меня до чемпионского боя каждый месяц были бои. Приходилось тренироваться с утра до вечера. Постоянно был в зале. Да, было тяжело, но если поставил цель, то нужно сделать все, чтобы ее добиться.

- Когда узнали, что у вас будет первый чемпионский бой IBF?

- До этого я выиграл 2 титула WBC. Уже тогда понимал, что передо мной открываются большие возможности. Понимаете, на профессиональном ринге есть чемпионы, которые не хотят боксировать с лучшими боксерами мира. Они стараются избегать их любыми способами. Когда только поднимался в рейтинге, меня еще не знали. Поэтому представлялась возможность драться с чемпионами мира.

- Тогда, наверное, появились первые большие деньги?

- Да, начали появляться.

- Как-то изменилась ваша жизнь, отношение к жизни из-за этого?

- Нет. Ты получаешь то, что ты заработал. Я не задирал нос из-за денег, не менялся, как человек. Деньги – это просто средство, которое помогает улучшить жизнь тебе, твоим друзьям и семье.

- Вы помните, что тогда творилось в Казахстане? Все только о вас и говорили. Особенно, когда вы получили первый чемпионский пояс. Это можно сравнить с тем, что сейчас происходит с Головкиным.

- У меня нет мании величия. Выигрываю что-то, стараюсь забыть об этом, сказать: «Спасибо», и продолжаю свой путь дальше. То, что происходило в Казахстане было очень приятно. Многое пропускал мимо ушей, чтобы не остановиться в развитии. Многие спортсмены достигают какой-то высоты и эта слава их съедает. Человек млеет, толстеет, начинает меняться.

- Мама тогда в Казахстане жила? Она вам не рассказывала с каким вниманием она сталкивалась в тот период?

- Мама по сей день живет в Казахстане. Она говорила, что люди стали подходить к ней на улице, спрашивали, задавали вопросы обо мне.

- Какие дальше были цели? Вы хотели стать абсолютным чемпионом мира?

- Хотел. Было желание драться с другими чемпионами. Но получилось так, что в дело вмешалась жесткая боксерская политика.

- Чья была идея организовать бой в Казахстане?

- Это была моя идея. Столько лет дрался за пределами Казахстана, ни разу не был в своей стране. Хотел показать, что мы можем драться в Казахстане и других странах бывшего Советского Союза. Хотел показать всему миру, что я – казахстанец, хочу выигрывать свои бои дома. Мы организовали один бой. На мой взгляд очень удачно. Было очень приятно, что бой прошел в Алматы. Даже президент нашей страны пришел на этот бой.

- Удалось переговорить с президентом после боя?

- Да. После боя мы посидели, поговорили. Было очень приятно от такого внимания. В общении президент показался приятным, хорошим человеком. Он был очень открыт, мы нашли общий язык.

- В боксе президент разбирается?

- Конечно. Он смотрит бокс. Он вообще большой любитель спорта. Видит и знает всех наших спортсменов - лидеров. Видно, что в душе он очень сильный болельщик.

- Что испытывает человек, когда во дворце спорта 10 000 человек болеют за вас, играет наш гимн?

- Это невозможно передать словами. Это чувство, которое переполняет все твое тело. Ты бывает смеешься, бывает плачешь, все зависит от какого-то конкретного момента, когда находишься на пьедестале и получаешь приз.

- Перейдем к не самой приятной теме. Помните бой с Джо Меси, когда вам засчитали первое поражение. Как, почему это произошло?

- Профессиональный бокс «играет» на деньгах. Неважно, что ты лучший боксер, когда на кону стоят большие деньги. Просто выигрывает тот человек, на которого поставили больше денег. Тогда я увидел, что никто ни с чем не считается, в том числе, и с жизнью человека.

- Но если бы вы отправили его в нокаут, то никакие деньги бы не сыграли никакой роли?

- Был момент, когда я понимал, что могу убить его на ринге. Не хотел этого делать. Думал, что выиграл бой, все будет нормально. Никакая победа не стоит человеческой жизни. Не хочу считать себя убийцей на ринге. Но рефери и все окружающие, которые были привлечены к бою сделали то, что им было необходимо. А им нужен был выигрыш Меси. После этого боя он завершил свою боксерскую карьеру. Видимо все получили свои дивиденды. Для многих боксёры – просто как мясо на ринге, которое зарабатывает деньги, убивает за деньги другого человека. Боксеры работают на какого-нибудь богатого дяденьку, их называют промоутерами.

- Стоят ли тогда деньги такого ущерба здоровью?

- До какого-то момента стоят, но затем нужно думать головой. Если считаешь, что тебе это уже не нужно, надо искать другие пути самореализации. После того боя сказал себе: «Хватит. Мне нужно заканчивать карьеру. Для меня это не цель». Видел, что люди, вели себя как звери. Не ставили человеческую жизнь ни во что. Это было крайне досадно.

- Когда вы поняли, что вам не дадут выиграть этот бой?

- Был уверен, что этот бой отдадут мне. Мне было интересно почему не останавливают бой, когда начал его валить. Обычно, когда я один или два раза отправлял человека в нокдаун бой останавливали, чтобы не допустить угрозу здоровью. А тут он один раз упал, второй, третий, но они продолжали дальше. Тогда понял, что меня хотят «слить». Ну хотите, делайте как вам надо.

- Но после этого боя вы всё равно продолжили выступать?

- Провел еще один или два боя, не больше. Стал думать, как закончить карьеру. Планировать, как остаться на плаву в финансовом плане.

- Вы тогда были уже обеспеченным человеком?

- Я был обеспеченным человеком. Но обеспеченность у каждого своя, один получил сто долларов и он обеспечен, другой получил миллион и ему мало. В любом случае в Америке ты всегда должен думать о том, что будет завтра. Всегда. Если сегодня есть в кармане деньги, это не значит, что и завтра они у тебя будут. Нужно постоянно думать, что сделать дальше, чтобы завтра ты смог накормить своих детей, семью. Мне кажется сейчас во всем мире так происходит. Я родился еще в Советском Союзе, тогда все было по-другому. Здесь система другая. Кто сильнее, тот и выживает. Есть деньги – ты выживешь, нет денег – тебя позабудут, пройдут мимо и закопают, скажут – еще один ушел. Так что, нужно всегда быть на высоте.

- Вы помните, как вы переехали в Америку? Где вы начали жить?

- Я жил в Финиксе, в Скоттсдейле с самого начала. Когда начал тренироваться в профессионалах, пожил немного в Лас-Вегасе, в Лос-Анджелесе – мне нужно было быть и там, и там. Проводил больше времени в этих городах.

- Как вам американский образ жизни? Все это изобилие, которого тогда еще у нас не было?

- Психологически и эмоционально было тяжело. Потому что всё-таки это не твоё. Все по- другому, люди другие, и отношение совсем другое. У нас на Родине люди намного добрее, понимают больше, более сердечные. Здесь же люди более практичные. Они думают, что мы можем поиметь от тебя и что с этим сможем сделать, какие дивиденды получить. Для меня это было большим переломом, который я должен был понять и принять. Здесь многие люди смотрят на тебя просто как на машину для выбивания денег. Но сколько бы лет здесь не жил, у меня казахстанские корни и я всегда остаюсь в первую очередь человеком. Никогда не поменяюсь, не буду американцем. Всегда буду тем, кто есть внутри.

- Какой у вас паспорт?

- Паспорт казахстанский. Не менял и не собираюсь. А что его менять? Казахстан – это место, где я родился, люблю мою Родину. Но это не значит, что я не могу путешествовать, ездить, видеть мир. Это не ограничивает меня в возможности жить там, где хочу. Тем более, что я спортсмен и мне легче передвигаться по миру. Пока нахожусь здесь, в Америке, дальше посмотрим.

- Как вы встретили свою вторую половину?

- Мы жили рядом. Познакомились в Аризоне, быстро нашли общий язык, хотя по-английски плохо разговаривал. Прожили вместе 15 лет. У нас двое детей – Яшка и Николашка. По-английски Джейкоб и Николас. Специально выбрали такие имена, чтобы и по-русски, и по-английски можно было называть.

- По-русски они говорят?

- Мало. В основном они говорят на английском, но русский понимают. С ними общаюсь на русском языке, если они не понимают, добавляю английский. Для меня важно, чтобы дети понимали меня.

- Вы их возили в Казахстан?

- Еще не возил никуда. Думаю, что скоро это сделаю. Хочу повезти их, показать нашу Родину, чтобы они знали откуда вышел их отец.

- В последний раз вы вышли на ринг в 2009 году. Из финансовых соображений?

- Нет, просто заканчивал карьеру, хотел сделать что-нибудь хорошее для людей, которые живут в Финиксе. Многие любители бокса, давно не видели меня, и я сказал: «Давайте сделаем бой в Финиксе, чтобы завершить мою карьеру».

- Сложно было уходить из профессионального спорта? Без привычного образа жизни, когда должны быть тренировки, подготовка к боям?

- Я готовил себя к этому эмоционально. Долго думал об этом. Что нужно будет делать дальше, чтобы содержать свою семью. Поэтому стал тренером. До этого работал в компании по энергетике. Я и сейчас занимаюсь работой в энергетической сфере.

- Почему решили тренировать?

- Мне всегда хотелось передать детям свой потенциал. Именно тем, которые только начинают, чтобы они могли расти и достигать своих целей.

- Методы Апачинского в своих тренировках не используете?

- Некоторые использую. Но в основном у меня своя методика. Я подстраиваю ее под людей, которые находятся здесь. Потому что для местных ребят такие тренировки могут оказаться слишком тяжелыми, мне кажется, они просто сбегут от меня и никогда не вернутся обратно.

- Много ребят с Казахстана у вас тренируется?

- Пока только один парень. Есть русскоговорящие люди, с бывшего Советского Союза.

- Дорого заниматься боксом у олимпийского чемпиона?

- Нет, не дорого. Люди, которые живут здесь, могут спокойно позволить это себе.

- Не дорого это сколько?

- Это 30 долларов за полчаса занятий.

- По нашим меркам это дорого…

- Американцы могут себе это позволить. Также, делаю скидку многим спортсменам. Если вижу, что у них есть желание. Если у человека совсем нет средств, иногда вообще не беру денег. Говорю: «Просто приходи, тренируйся и достигай своих высот, я помогу». Для меня деньги не самоцель. Готов помочь любому человеку. Учу его также, передаю все те навыки, которые сам знаю.

- Мечтаете здесь вырастить своего олимпийского чемпиона?

- У меня нет такой цели. Готов помогать людям становиться лучше, сильнее. Мне приятно, что ко мне приходят люди разного возраста – и старики, и молодые, среднего возраста. Помогаю им не только в боксе, стараюсь дать им больше уверенности. А их результаты приносят мне большое удовольствие.

- В Аризоне вас узнают на улице?

- Да, очень часто. Иногда просят автограф, сфотографироваться, или просто поболтать, перекинуться парой слов. Я же приглашаю их в свой зал. Также люди приходят поздороваться со мной в зал, наблюдают за тренировками. Это, конечно, очень приятно.

- Никогда не думали, что если бы остались в Казахстане, могли бы как, например, Шишигина стать депутатом и жить спокойно?

- Может быть и можно было бы. Я приезжал в Казахстан недавно и спрашивал: «Могу ли я помочь моей стране?», но пока никто, ничего мне не ответил. Если бы я увидел, что страна нуждается во мне, мог бы остаться и помогать.

- То есть возможность возвращения вы рассматриваете?

- Я человек «вселенский». Могу жить и здесь, и там. Мне просто нужно знать – кому я больше нужен. Если бы в Казахстане мне сказали: «Вася, мы нуждаемся в тебе. Будь с нами». Если я пойму, что могу содержать свою семью, жить нормально как здесь, - почему нет? Там моя родня, там все знакомые. С удовольствием бы переехал.

- У Вас большая семья. Все братья, сестры живут в Казахстане?

- Да, поэтому я бы с удовольствием приехал. Я скучаю по своей семье. Но в данный момент я нахожусь там, где мне необходимо быть.

- В Балхаш ездили?

- Я даже купался там в холодной воде. Всегда скучаю по Балхашу. Это приятное место, где вспоминаешь детство, все свои взлеты и падения.

- Как вам нынешний Балхаш?

- Мне нравится. Стало больше огней, стало чище. По-другому увидел свой город, когда вернулся в него. Возможно, где-то были пустые, заброшенные дома, но в тоже время чистые дороги, больше света, все немного ярче. Стараюсь смотреть на все позитивно.

- Как часто бываете в Казахстане?

- Хотелось бы почаще. Но с моим жизненным ритмом, тяжеловато вырваться. Буду стараться больше приезжать в Казахстан.

- В Казахстане вас на улицах узнавали?

- Конечно, узнавали.

- Я бы не узнал. Вы сильно изменились.

- Сначала подходили, смотрели, потом спрашивали: «А вы, случайно, не Жиров?». Приятно конечно, что люди узнают.

- Много ли у вас друзей в США?

- Друг – это человек, которому можно позвонить ночью, и сказать: «Мне нужна твоя помощь». Он встанет и сделает. Здесь у меня пожалуй только один человек такой. Остальные просто люди рядом с которыми приятно находиться. Это хорошие люди.

- Много ли людей вы потеряли из окружения, когда ушли из профессионального спорта?

- Многие люди исчезли сразу же, их как ветром сдуло. Но я никогда не обижаюсь на людей. Есть время – для высот, для падений и для нормальной жизни.

- Среди этих людей были казахстанцы?

- Нет. Казахстанцы, как были нормальными людьми, так и остались. Слава Богу, что они оказались хорошими людьми.

- Как Вы познакомились со Стивеном Сигалом?

- Однажды, просто сидел вечером в зале, вдруг открывается дверь, заходит Сигал. Он сам пришел ко мне. Начали общаться, он сказал: «Василий, у меня есть задумка снять фильм и я хочу, чтобы ты снимался в нем». Так мы познакомили и до сих пор дружим.

- Он здесь живет?

- Рядом, тоже в Аризоне.

- Тренировали его боксу?

- Я его не тренировал. Он тренируется сам, дома. Мы с ним просто общаемся. У нас хорошие дружеские отношения. Как человек, он мне нравится. Он конкретный. Сказал-сделал.

- Когда вы приезжали в Казахстан, то в прямом эфире сделали предложение девушке. Как сейчас все складывается?

- Все отлично. Мы общаемся каждый день. На следующий год приеду в Казахстан, и мы поженимся.

- Как вы встретились?

- Я знаю эту девушку давно. Мы встретились с ней в боксерском зале. Она была одним из учеников Александра Ивановича Апачинского. Так, через удары появилась любовь. Потом расстались на некоторое время, и вот опять вместе.

- С Геннадием Головкиным знакомы?

- Знаком, но мы с ним не общаемся. Почему и по какой причине – не знаю. Он живет своей жизнью, я живу своей.

- Не пытались общаться?

- По крайней мере не сошлись мы, жизнь нас не свела еще.

- На бои к нему ездили?

- Не ездил. Во-первых, знаю по себе, на боях, когда человек готовится, ты фокусируешься только на самом бое, а кто придет – это уже второстепенное дело. Поэтому нет смысла приходить на бой и кричать: «Гена, давай!», можно поболеть и смотря телевизор.

- Там все казахи, все болеют…

- Понимаю. Не люблю большие скопления людей. Лучше быть с человеком один на один. В противном случае никакого нормального общения не получится.

- Он сейчас идет по-вашему же пути?

- Да.

- Может быть вы могли бы дать какой-то совет ему?

- Мне кажется, если Гена захочет услышать мой совет, он всегда может меня найти. Я нахожусь в Финиксе, все об этом знают. Он живет недалеко отсюда в Калифорнии. Это совсем рядом. Если вдруг ему нужна будет моя помощь, с удовольствием всегда готов помочь. Все зависит от желания.

- Вы никогда не пересекались с ним, даже в Казахстане?

- Один раз пересекся с ним, мы поговорили просто по-человечески.

- Он еще не был профессионалом?

- Он тогда только начинал свою карьеру. Я сказал: «Гена, если нужна моя помощь – я здесь». Не хочется лишний раз напрягать человека, если у него другие мысли. Если есть желание, он позвонит, найдет меня. Тогда пообщаемся, поговорим и решим, как можно помочь друг другу.

- Как Вы думаете, ему дадут стать абсолютным чемпионом мира, подраться, например, с Флойдом Мейвезером? Или все решают деньги?

- Увы, здесь все решают деньги. Мы живем в той стране, где все решают деньги. Если Мейвезер увидит в этом какой-то большой «куш», тогда он согласится на бой. Геннадий, конечно, хороший боксер. Но не знаю насколько Мейвезеру в финансовом плане выгоден бой с Головкиным. Все зависит от денег. Мейвезер может закончить свою карьеру, ни о чем не думать. У него большое эго, он хочет остаться лучшим в мире, как он сам об этом говорит. Что он, например, лучше Мухаммеда Али и всех остальных. Я так не считаю. Но это его мнение.

- Вы про Мухаммеда Али затронули тему. Он ведь заплатил своим здоровьем за свою жизнь. У Вас со здоровьем были какие-то проблемы когда-нибудь?

- Нет. Знаете, я всегда чувствую, когда нужно заканчивать то или иное. Внутренний голос подсказывает. У каждого человека есть внутренний голос. Если прислушаешься к самому себе, ты начинаешь понимать, когда тебе остановиться, куда тебе идти, что делать дальше. Считаю, что я вовремя ушел.

- Вы хотели бы, чтобы ваши дети занимались боксом?

- Это им решать. Если они захотят, они мне скажут

- Отговаривать не будете?

- Я помогу им, отговаривать не буду. Заставлять их не буду. Не хочу. Каждый человек сам решает, что ему делать. Тем более в Америке, здесь все видят мир своими глазами. Мой второй сын обычно тренируется здесь. А первый сын пока еще думает.

- Какие у вас отношения с бывшей супругой?

- Хорошие. Мы остались друзьями.

- По Казахстану скучаете?

- Скучаю. Я думаю о своих родных, друзьях. Когда в последний раз был в Казахстане, то сказал: «Если вдруг понадобиться моя помощь, могу здесь остаться, заниматься развитием спорта в Казахстане»

- Вот вы говорите: «Если я буду нужен…», у вас собственного желания нет? Что вы готовы тренировать, открыть свою школу в Казахстане?

- Внутреннее желание есть. Я уже говорил об этом. Дайте мне школу в Казахстане, я приеду и буду тренировать. Это может получиться.

- Казахстанский бокс как-то изменился, та школа, которую вы прошли и та школа, которая есть сейчас в Казахстане?

- Конечно изменился. Но я люблю боксерскую школу бывшего Советского Союза. Она считалась лучшей в мире. Я приверженец той школы, потому что я вырос на ней. Знаю какие результаты она дает. Я могу выйти на ринг хоть сейчас и драться с любым боксером. Иногда провожу спарринги со своими учениками и получаю от этого удовольствие.

Фото: esquire.kz